Что такое бесконечность?
Может-вечность?
Или может быть конечного предел?
Или может быть любовь и бессердечность?
Или храм, где обитают души тел?

К звёздам путь уж не заказан,
Покоряясь
Расступается космическая даль.
И наука, скомкав чёрную вуаль
Дарит древу жизни новых знаний завязь.

Что такое бесконечность?
Наслажденья
Краткий миг, неповторимый вновь?
Или может это вечная любовь,
Неизбежной смерти час, секрет рожденья?

Зачерпни ладонью воду-без остатка
Просочится между пальцами вода.
Просочатся между временем года,
Как движенья вечного загадка.

Что такое бесконечность?
Век, бессмертье?
Сонм галактик или ядерная рать?
Ни объять понятий этих, ни понять
Человеку и в тысячелетье.

Бесконечность-лишь одна слепая вера.
Вера в будущее собственных детей.
Вера в святость их прекрасных матерей,
Что не встретить у Петрарки и Гомера.

***

Чей-то поезд мчится к славе.
Ну а мой застрял в пути.
На билет мне в край желанный
Ни за что не наскрести.

Для других искрится праздник
И любовь не для меня.
Жизнь других пьянит и дразнит
Счастье ловит не меня.

Застолбить успей участок
И заветный клад ищи.
Коль не хочешь быть несчастным,
То вовсю газуй, спеши.

Всё на свете продаётся
Вплоть до сердца и зубов.
И гора лишь остаётся
Неоплаченных долгов.

Векселей, купонов, акций
Биржевых бумаг труха,
Лотерей и облигаций.
Нашей жизни шелуха.

Всё на свете для продажи-
Торговать и продавать.
Прикрываясь камуфляжем,
За полцента убивать.

Повсеместно, ежечасно
Оторвать побольше куш.
Будут тысячи несчастны,
А тебе сыграют туш.

Можно всё купить на свете.
Только что же от того?
Если я тебя не встретил-
Мне не нужно ничего.

Чей-то поезд мчится к славе.
Я попал не в тот вагон
И теперь мне край желанный
Был и будет только сон.

***

Мы не ценим того, что имеем
Всё жар-птицу мечтая поймать
Но от пагубной страсти немеем,
Цепенеем и врядли сумеем
Эту птицу в руках удержать.


Нам всегда не хватает участья,
Пониманье мы жаждем и ждём.
Но проходим сквозь облако счастья,
Осознав это только потом,
Что ошиблись, приняв за ненастье
Вешний гром с мимолётным дождём.

***

Нас погубили в утробе матери
Мы революцией рожденЫ.
В её мы пламени себя утратили.
Не жили вовсе-смотрели сны.

Так повелось в родном селении-
Кому-то воля, кому-то смерть.
Среди презрения. Без искупления.
На час прозрение, на годы-плеть.

В руинах прошлого, в дыму отеческом
Клич, как бесстыжий вороний грай:
Бросай свой Рим в оправе греческой.
Забудь про Бога-
Ещё немного,
И мы построим наш город-рай.

Тот адский рай угрюмо стрОили,
Не поднимая глаз на небеса.
Пророков пламенных клеймом невОлили
Глуша и Слово их, и голосА.

А в скачке бешеной, в огне убийственном
От зелья адского забыв себя.
Все в жертву Молоху жизнь, дар единственный
Несли безропотно, и не скорбя.

И вот Дозор у Врат построенных.
Ночные стражники дневных теснят.
ЗаговорЁнные бьют оговОренных.
"Добро пожаловать в наш город-ад".

В наш Зомбиленд, тиви-психушники.
Где псевдоправедность и Кривда-власть.
Там правят бал огэпэушники,
Напившись кровушки невинной всласть.

Там Сад вишнёвый груз двести вырубил,
Юнец Ромео в дом два срулил.
Свою Джульетту давно он вылюбил,
Ночной же клуб её растлил.

А змей эдемский, в жилище каждое
Заполз, обманом умы пленя
Всем, прежде самым моральным гражданам.
Их нравы светлые искореня.

Литературу, искусство, музыку.
Гламурной плесени покрыл грибок.
Что Лоэнгрин? Удел для лузеров.
Сегодня Джокер герой-игрок.

Таблетки, снадобья и ложь таблоидов
Нам предлагают в обмен на жизнь.
Судьбу комет и астероидов:
Промчись по встречке и где-то сгинь.

Люби себя, собою радуйся
И гей-парады прими как явь.
Душой отдавшись содомским шалостям,
Меч на орало свой переплавь.

Слова чужие, да мысли чуждые
Кричат и смотрят со всех сторон.
Да мониторы, как сверхоружие
Рисуют красочный, но вечный сон.

Нью-Вавилон, венец падения.
Чей бог-убогий златой телец.
Его девиз-самозабвение.
Но у верёвочки есть конец.

Огонь и воду пройдя бестрепетно
Мы пали ниц перед Трубой.
Язык могучий рекламным лепетом
Вмиг обернулся и стал немой.

Мы слишком долго впотьмах блуждали
В плену у тёмных враждебных сил.
Стреляли, вешали, предавали,
Поправ священный покой могил.

Теперь нас эхом той канонады
Как на охоте птицу в лёт
Смертельной очередью из засады
Искусный снайпер прицельно бьёт.

Немой народ и слеп, и голоден
Плывёт без вёсел и без ветрил.
Чужими правдами, с чужого голоса
Он древо жизни своё срубил.

Стал СМэС-ный трёп-заменой одам и
Мы этим бредом речь-доистребим.
Река Забвения сомкнётся вОдами
И там, на дне Реки почит наш Рим.

Атланты древние в обитель примут нас
Да меч булатный блеснёт слезой.
И грянет гром с небес- небесной кары глас.
Спустившись облаком на град немой.

***

В этом мире, глухом
Для чужого страданья и горя,
Я бреду. Как в цепях. Босиком
По пустыне. До моря.

Я кричу, достучаться бессильный
В закрытые двери.
В этом мире людей истребили, кнутом и безверьем.

И снуют как в тумане,
В пыли непонятные твари.
С синяками на рылах
С утра в полупьяном угаре.
За стаканом
С дурманом
Трясёт
С бодуна руки-крюки.
Тот,
Когда-то народ,
А теперь просто сброд,
Осуждённый на вечные муки.

Вот расплата за грех,
За кресты, за соборы и храмы.
Что рубили и жгли наши предки,
Холопы и хамы.

***

В огне,
В аду-
Не будем мы друг с другом расставаться.

Хрипеть
В бреду,
Но верными друг другу оставаться.

С тобой.
Со мной
Соседствовать Любовь уже не может.

Но шар
Земной
Никто из нас остановить не сможет.

Кричи,
Зови,
Но ведь никто не будет это слушать.

Всё-
Сэ ля ви.
Мы будто рыбы на пустынной суше.

Кричи,
Зови,
Наш голос эхом лишь назад вернётся.

Мы-Соль
Земли.
Но мир без нас ни вздрогнет, ни взорвётся.

Пусть мир
В огне.
Мне главное-твоей руки коснуться,

Как в той
Весне,
Поймать твой встречный взгляд и улыбнуться.

***

Кто-то выдумал эту мороку
Нашу кто-то придумал судьбу.
Разложил всё по дням, вехам, срокам
Только мы невзначай, ненароком
Всё смешали-борьбу и мольбу.

Только мы всё по-своему видим
Из обжитых, насиженных зон
Любим истово, зло ненавидим,
И горюем о тех, кто невидим,
Кто отчалили за горизонт.

Я лечу по отвесной спирали
То ли падаю, то ли парю
В балагане ли, на карнавале-
Зла не помню, не помню печали
Только светлое боготворю

Нашу встречу и наши признанья
Бесконечный и бурный роман
Упованья, надежды, желанья
Неизбывное очарованье
И восторженных ласк ураган.

Кто-то выдумал всё и растаял
В миражах полуночной дали
Не оставил следа и слукавил
В лунный свет лишь тумана добавил.
Словно тушь по мольберту разлил.

Но живя напророченной былью
Мы в мечтах непрерывно парим.
Над землёю, подвластной насилью-
Мы по разные стороны с ним.

Поклоняясь любви изобилью
Души демонам не продадим.
И коварную их камарилью
Истребим,
истребим,
истребим!

***

Запали мне огонь, запали.
Среди будничной серой пыли.
Ночи все-ночи только любви.
Запали мне огонь, запали.

Не прощааясь уйду, не вернусь.
И не выплакать эту мне грусть.
Стук шагов моих смолкнет вдали,
Но пока ты огонь запали.

Знаю мне в нём сгореть суждено
И иного судьбой не дано.
Только жалостью сердце не тронь.
Запали ты мне лучше огонь.

Да горели костры и до нас.
О кострах тех печален рассказ.
Сердце, лучше ты зря не боли.
Сердце, свой мне огонь запали.

Пусть твоим самым ярким огнём
В стужу будет весь мир озарён.
И потом, средь весенней тиши
Ты его никогда не туши.

***

Мы тридцать лет живём без новых песен,
Без острых шуток и без слов любви.
Вот кто-то выдумал про мир, мол, что он тесен.
Он пуст давно. Как лес, что глупостью сожгли.

Он обеззвучен пошлостью, враньём и ленью.
Убит безверьем и залит безвкусьем вин.
К чему творить, гореть от вдохновенья.
Намного проще нюхать кокаин.

И ложной скромностью с рожденья не страдая
Чужим талантом и трудом добыть успех,
Как попугай чужое слепо повторяя.
И стать рабом постыдных, пагубных утех.

Цветы несут к Поляне Земляничной-
Скорбит Нью-Йорк. Но тридцать лет спустя
Убить Поэта всё ещё привычно
На корабле по имени Земля.

Убить того, кто любит жизнь по-детски.
Убить того, кого любил весь мир.
Привычным стали для тусовки светской
Война, террор и пир. Кровавый пир.

Уйдут последние, кто жил под звуки чуда,
Под звуки вечных песен о любви.
Наполнят мир потомки каинов, иуды,
Да лес обугленный, что глупостью сожгли.

Но нет. Ещё живут и те, в ком сердце не остыло.
Кто всё, что спел Джон, свято помнит и хранит.
Их память яркая, как вечное светило
Лучом его души мрак вечный озарит.

Им вслед придут и те, кто примет эстафету
Его призывов к миру и любви.
В них шанс последний, чтоб спасти планету.
Take Peace A Chance. Чтоб глупостью не жгли.

***

Нью Йорк Сити, край бессонный.
Парк Центральный. Рядом где-то
День последний в жизни Джона
Догорал полночным светом.

Сквозь хаОс и мрак Вселенной
Просвистели пули-ноты.
Это Песне вскрыли вены
Септаккордом у "Дакоты".

Джон убит. А с ним -эпоха.
Перестала жить и биться.
Словно море пересохло
И в полях умолкли птицы.

Где вы, звуки неземные?
В пропасть кануло былое.
На лету подрезал крылья
Рок-стрелок у Рок-героя.

Вслед угас и Джордж. Пьёт Ринго.
Только Fireman Пол как прежде
Косит в стиле ретро-свинга
Всё о пташках и надежде.

Но "Вчера" неповторимо.
И Мишель второй не будет:
Замолчал необратимо
Страсти пульс, что чувства будит.

"Земляничные поляны"
Отцветут в ином пространстве.
Здесь же все, одевшись в глянец
Тонут в пошлом балаганстве.

Синтетические ноты
Рассекают мглу Вселенной
И плюёт безликий кто-то
Жвачкой слов под семпл бессменный.

Шоу-блажь "Отрежь кусочек",
Торжествуют арти-фаты,
Под фанеру в пару строчек
Распевая плагиаты.

Всё что пройдено-измято.
И навеки позабыто.
Всё что прожито когда то
Перечёркнуто. Убита

Нежность. Ложью борзописцев
Скрыта истина в тумане.
И смотрю я сквозь ресницы
Эту пляску в балагане.

Let it Be прощальным гимном
Прозвучит или приснится.
Всё ушло. Невозвратимо.
Память болью лишь сочится.

Не вернуть уже былое
Горше не было известий.
Ведь живых их только двое.
Да пребудут вечно вместе
Вчетвером в бессмертных песнях.

***

Памяти Орфея

Вы ушли. Словно Солнце сгорело.
Сердце плотно окутала тьма.
Лето жаркое наше отпело.
И вокруг поселилась зима

Мог ли кто-то такое представить,
Чтоб луч Солнца погас золотой.
Нам одно утешение- Память,
Звонких песен букет неземной.

Сиротливо Земле во Вселенной
В одиночестве путь коротать
Без Певца, чей Дар Неба бесценный
Был Орфею-легенде под стать.

Вы, Орфей, Небожитель отныне,
Трубадур нашей грешной Земли.
Вы навеки отныне-святыня
С нашей юностью в светлой далИ.

Громовым Бухенвальдским набатом
Вы умели взрывать нам сердца.
Быть умели товарищем, братом
И Любви к Вам не будет конца.

Загорались Московские окна
Светом Ваших искрящихся глаз.
Разлетевшись по свету, не смолкнут
Песни те, что Вы пели для нас.

Маяком средь бушующей бездны
Ваш немеркнущий облик сиял.
Самый искренний, чистый и честный
Во плоти неземной идеал.

Come Prima останется вечной
Как и сердце на белом снегу,
Факел Данко в пути быстротечном.
Их я свято в душе сберегу.

Зная разумом -всё в мире тленно
Сердцу всё же, ну как объяснить,
Что из мрачного смертного плена
Ни вернуть Вас, ни освободить.

И, увы, но во всём Поднебесье
Не появится вновь никогда
Вам подобный Певец, Рыцарь Чести.
Вы один на века, навсегда.

***

Ушёл Артист. Артист от Бога.
Внезапно, недорассказав.
Не наигравшись, но устав.
От жизни взяв совсем немного.
Ушёл, едва перелистав
Из Книги Судеб пару глав.

***

Я лег на сгибе бытия,
На полдороге к бездне,
Владимир Высоцкий. История болезни.Ч.3

Он лёг на сгибе бытия.
А мы тогда ещё не знали,
Что нас от гибели спасая
В лицо перчатки королям

Бросал отважною рукою.
За возвращенье слова Честь,
За право жить и умереть,
Не прогибаясь, гордо, стоя.

***

Он Памятник воздвиг себе, как Пушкин.
Размноженный на тысячах кассет.
Хоть на него наложен был запрет,
Он в клочья рвал свою и наши души.

Сажусь писать, а к горлу ком подходит,
Размер не тот и рифма не ложится.
От слёз в глазах двоится и троится
И разум объяснений не находит.

Что он ушёл. Ушёл из нашей были.
Теперь уж не споёт под дружный рёв
Звончей и чище сотни "соловьёв".
Хоть и хрипел, как часто говорили.

Так повелось - Поэта на Голгофу.
Таков итог признанья на Руси.
О, Господи! Спаси и вознеси.
Его и кровью политые строфы.

Он, как и Пушкин-был душой измучен.
Но не найдутся смелые умы,
Что вырвут правды луч из плена тьмы.
Как некогда отважный подпоручик.

Увы! Померк надежды ясный свет.
Осиротела бедная Россия.
Ушёл её глашатай и Мессия.
Погиб последний на Руси Поэт.

Пройдут года - табу с Поэта снимут.
Два раза в год - к рожденью и на смерть
Закрутят сплетен пошлых круговерть.
А творчество Поэта отодвинут.

Пусть говорят - глупцы молчать не в силах.
Пиар для них важней, чем кислород.
Поэта помнит остальной народ,
Его страна, озябшая Россия.

***